Нашему любимому актеру Василию Ливанову исполнилось 85 лет.
Все привыкли называть его Шерлоком Холмсом, и он ни в коем случае не отказывается, наоборот, горд. Но разве только этой ролью славен Ливанов?
- Цыгана в «Трудном счастье» не сыграл, потому что худсовет посчитал, что не может быть цыган с голубыми глазами. Мой Нехлюдов в «Воскресенье» для Швейцера оказался слишком молод. Были очень серьезные пробы на Ихтиандра в «Человеке-амфибии». Но девочку играла Вертинская, а у меня, как мне сказали, были уже глаза мужика. И Долохова, конечно, я очень хотел играть. Но там сменился весь состав фильма, а я был в том, где Андрон Кончаловский - Безухов, а Стриженов - Болконский… Ну не сложилось так не сложилось. Но я могу сказать: «Зато!..»
- Зато, например, вы сыграли Дон Кихота. Скажите, он просыпается в вас иногда?
- В каждом из нас время от времени просыпается Дон Кихот. Но максимализм - скорее, свойство молодости. Я, например, вообще не принимал замечаний. Никаких. Протестовал страшно, считал, что конфронтация - лучший способ уберечь свою независимость. А потом понял, что это просто молодая глупость, больше ничего.
- Самый безумный поступок ради любимой женщины можете вспомнить?
- Первая женитьба. Да потому что никогда не нужно возвращать вчерашний день. Мне было 17, еще школьник, она - старше, студентка. Она была дочкой академика, а я - шпана московская. Ходил в сапогах, в кепке такой специальной, которую можно было купить на Перовском рынке. Барышня и хулиган, одним словом. Когда я приходил в университет встречать ее, девочки у гардероба быстро хватали свои сумки. А ей нравилось с таким парнем гулять. Но вскоре она вышла замуж, родила двоих детей. А через несколько лет, когда я стал известным артистом, ей вдруг показалось, что всю жизнь она любила только меня. И с детьми пришла ко мне.
- И вы ее приняли?
- Да. Хотя не надо было этого делать. У нас не совпадали представления о жизни. Она абсолютно не творческий человек: многие вещи во мне не понимала и не принимала. Она не была мне другом.
- Карлсон - мужчина в расцвете лет, как и вы. А вы, как и он, любите безобразия?
- Люблю. Но расскажу только о школьном безобразии. Мы начали учиться во время войны, и далеко не всегда в школе топили. Зимой в классе сидели в пальто, в шапках, в валенках. И у меня был вот такой коронный номер. Когда вызывали отвечать, внутри валенок я медленно становился на цыпочки у доски, вырастая на глазах потрясенного учителя чуть ли не на 10 сантиметров. А класс ну просто помирал со смеху.
- До Холмса вы сыграли Железного Феликса Дзержинского. Скажите, КГБ вас никогда не пытался склонить к «сожительству»?
- А зачем? Когда я люблю свою страну и готов умереть за нее… Завербовать можно человека, у которого туман в голове. Знаю, что некоторых моих друзей пытались привлечь, так сказать, к работе. У одного известного человека был роман на стороне с очень популярной актрисой. И ему сказали: не согласишься, все сообщим жене, другой популярной актрисе. Но тот лихо выкрутился, ответив: «Ребята, я вам буду так благодарен. Сам не знаю, как ей сказать». И от него быстренько отстали.
- А, извиняюсь, не было случая, когда вас могли посадить?
- Господь уберег. В детстве ведь случались драки страшные, массовые, до поножовщины доходило. Как-то и меня полоснули. А еще был случай ужасный. Старшие ребята за то, что отказывался из своего дома что-то украсть, попросили моих ровесников избить меня. Зверски избили. Один даже бил и плакал. Мне сильно изуродовали лицо, выбили зуб и сбросили в люк нашей котельной. Полдня там отлеживался. Но через какое-то время каждого из обидчиков я наказал - всем морду разбил. Кроме того, кто плакал.
- Ну и, наконец, Холмс. Скажите, сами можете назвать себя гением?
- Соблазн большой. Но не надо поддаваться. Потому что, когда решишь, что гений, больше ничего уже сделать не сможешь.
- Ну а чем актер Ливанов все же отличается от мистера Холмса?
- Мне подобный вопрос однажды задали в одном очень серьезном правоохранительном учреждении, в клубе КГБ. Зал был полон золотых погон, и меня спросили: «Вы много лет снимались в образе Шерлока Холмса. А сами могли бы раскрыть уголовное дело?» Я сказал: «Дорогие товарищи, Игорь Кваша сыграл Карла Маркса. Но я не думаю, что он пишет продолжение «Капитала».
Все привыкли называть его Шерлоком Холмсом, и он ни в коем случае не отказывается, наоборот, горд. Но разве только этой ролью славен Ливанов?
- Цыгана в «Трудном счастье» не сыграл, потому что худсовет посчитал, что не может быть цыган с голубыми глазами. Мой Нехлюдов в «Воскресенье» для Швейцера оказался слишком молод. Были очень серьезные пробы на Ихтиандра в «Человеке-амфибии». Но девочку играла Вертинская, а у меня, как мне сказали, были уже глаза мужика. И Долохова, конечно, я очень хотел играть. Но там сменился весь состав фильма, а я был в том, где Андрон Кончаловский - Безухов, а Стриженов - Болконский… Ну не сложилось так не сложилось. Но я могу сказать: «Зато!..»
- Зато, например, вы сыграли Дон Кихота. Скажите, он просыпается в вас иногда?
- В каждом из нас время от времени просыпается Дон Кихот. Но максимализм - скорее, свойство молодости. Я, например, вообще не принимал замечаний. Никаких. Протестовал страшно, считал, что конфронтация - лучший способ уберечь свою независимость. А потом понял, что это просто молодая глупость, больше ничего.
- Самый безумный поступок ради любимой женщины можете вспомнить?
- Первая женитьба. Да потому что никогда не нужно возвращать вчерашний день. Мне было 17, еще школьник, она - старше, студентка. Она была дочкой академика, а я - шпана московская. Ходил в сапогах, в кепке такой специальной, которую можно было купить на Перовском рынке. Барышня и хулиган, одним словом. Когда я приходил в университет встречать ее, девочки у гардероба быстро хватали свои сумки. А ей нравилось с таким парнем гулять. Но вскоре она вышла замуж, родила двоих детей. А через несколько лет, когда я стал известным артистом, ей вдруг показалось, что всю жизнь она любила только меня. И с детьми пришла ко мне.
- И вы ее приняли?
- Да. Хотя не надо было этого делать. У нас не совпадали представления о жизни. Она абсолютно не творческий человек: многие вещи во мне не понимала и не принимала. Она не была мне другом.
- Карлсон - мужчина в расцвете лет, как и вы. А вы, как и он, любите безобразия?
- Люблю. Но расскажу только о школьном безобразии. Мы начали учиться во время войны, и далеко не всегда в школе топили. Зимой в классе сидели в пальто, в шапках, в валенках. И у меня был вот такой коронный номер. Когда вызывали отвечать, внутри валенок я медленно становился на цыпочки у доски, вырастая на глазах потрясенного учителя чуть ли не на 10 сантиметров. А класс ну просто помирал со смеху.
- До Холмса вы сыграли Железного Феликса Дзержинского. Скажите, КГБ вас никогда не пытался склонить к «сожительству»?
- А зачем? Когда я люблю свою страну и готов умереть за нее… Завербовать можно человека, у которого туман в голове. Знаю, что некоторых моих друзей пытались привлечь, так сказать, к работе. У одного известного человека был роман на стороне с очень популярной актрисой. И ему сказали: не согласишься, все сообщим жене, другой популярной актрисе. Но тот лихо выкрутился, ответив: «Ребята, я вам буду так благодарен. Сам не знаю, как ей сказать». И от него быстренько отстали.
- А, извиняюсь, не было случая, когда вас могли посадить?
- Господь уберег. В детстве ведь случались драки страшные, массовые, до поножовщины доходило. Как-то и меня полоснули. А еще был случай ужасный. Старшие ребята за то, что отказывался из своего дома что-то украсть, попросили моих ровесников избить меня. Зверски избили. Один даже бил и плакал. Мне сильно изуродовали лицо, выбили зуб и сбросили в люк нашей котельной. Полдня там отлеживался. Но через какое-то время каждого из обидчиков я наказал - всем морду разбил. Кроме того, кто плакал.
- Ну и, наконец, Холмс. Скажите, сами можете назвать себя гением?
- Соблазн большой. Но не надо поддаваться. Потому что, когда решишь, что гений, больше ничего уже сделать не сможешь.
- Ну а чем актер Ливанов все же отличается от мистера Холмса?
- Мне подобный вопрос однажды задали в одном очень серьезном правоохранительном учреждении, в клубе КГБ. Зал был полон золотых погон, и меня спросили: «Вы много лет снимались в образе Шерлока Холмса. А сами могли бы раскрыть уголовное дело?» Я сказал: «Дорогие товарищи, Игорь Кваша сыграл Карла Маркса. Но я не думаю, что он пишет продолжение «Капитала».
