- Специальный корреспондент
Верхняя Гутара – одно из самых труднодоступных сел России.
Оно расположено глубоко в саянской тайге, и местные жители добираются сюда на вертолете (зимой открывается зимник, но путь по нему занимает 12 часов).
Мы – туристы – отправились в Гутару летом. Сначала поездом до Нижнеудинска, а там пересели в тентованный «Урал». Предполагалось, что мы будем трястись по грунтовой дороге 200 километров до прииска старателей, но судьба распорядилась иначе. Не пройдя и полпути «Урал» встал у переправы – слишком высокая вода. И мы почти сутки ждали, пока она спадёт. Затем проехали 15 минут до следующей переправы… и снова встали. Перед нами сгрудились бензовозы, которые тоже ждали спада воды.
Лишь через сутки мы тронулись в путь. Идущий впереди тяжелый бензовоз словно ледокол рассекал поток, а мы пристроились в нему как в кильватере.
Всё когда-нибудь кончается - закончилась и наша бесконечная тряска в нутре «Урала». Мы приехали на поляну возле ручья «Катышный», перетряхнули вещи и пошли в первый перевал.
Через девять километров встали на ночлег возле реки Мурхой. Утром часть группы стала собирать катамараны, а мы (обладатели пакрафтов) решили не рисковать и пошли искать брод. Мурхой и сам по себе довольно сложен, а уж по большой воде – тем более.
Первый брод прошли относительно спокойно, хотя порой стремительная вода поднималась выше бедра. Второй брод уже пришлось идти «таджикской стенкой» - и всё равно реке удалось сбить с ног нашего товарища. Дойдя до третьего брода, руководитель группы решил не рисковать, накачал пакрафт и одного за другим переправил нас на тот берег.
Шли мы тропой, и это облегчало путь. Но тропа была конной – и это его усложняло. Во многих местах она была разбита копытами в непролазную грязь. Тем не менее, всё когда-нибудь кончается – кончился и наш 25-километровый переход до Верхней Гутары.
Пришли мы туда уже в сумерках, а человек, который должен был нас встречать по субъективным причинам этого не сделал. И вот стоим мы – мокрые, измотанные, опустошенные – посреди незнакомого села в некоторой растерянности. Но тут проходящая мимо женщина спросила: «Ночлег нужен? Пойдемте ко мне» - и через пять минут мы оказались в уютном бревенчатом доме. Нам пятерым выдали две трехлитровые банки молока, тазик салата и булку свежеиспеченного хлеба. Это чудо гостеприимства трудно забыть и большое спасибо учительнице Ирине, которая нас приютила.
Когда мы подходили к Верхней Гутаре, я троллил товарищей, которые о ней мало знали, шутил: «Ну вот, еще немного и мы увидим огни уличного освещения, услышим гудки машин…». Каким же было мое удивление, когда вдалеке действительно замаячила цепь уличных огней! Оказывается, в этом году в дополнение к дизельгенератору (который давал ток по расписанию) в Гутаре построили солнечную электростанцию. И теперь свет в домах и на улицах есть всегда.
А самое главное – в селе появился спутниковый интернет, и Ирина щедро раздала нам его по wi-fi. Скорость, конечно, невысокая, однако черкануть пару строк в мессенджере можно.
Но следующий сюрприз нас ожидал днем. Оказывается, в Гутаре установили спутниковый таксофон, и он… бесплатный. Причем звонить можно не только по Иркутской области, но и в другие регионы. Чем мы тут же и воспользовались, набирая номера своих родных и близких.
Интересно, что бесплатный wi-fi можно было подключить и в центре села – возе почты. И этот пятачок стал местом концентрации местной детворы и молодежи, которые с увлечение «азалипали» в смартфоны. Я вспомнил свое удивление, когда по пути в Гутару нас нагнал караван каюров, ведущих лошадей в село. Пока мы разговаривали со старшим, двое подростков крутили в руках смартфоны. И я подумал: к чему они в таёжном селе? В игрушки играть или понтоваться? А оказалось, что уже более года их используют по прямому назначению (за исключением сотовой связи, конечно)
Теперь пару слов о Гутаре. Организовано село было молодой советской властью с целью сохранения малочисленной кочевой народности тофаларов. На сегодня ее чистокровных представителей почти не осталось, однако потомки бережно хранят свои корни и гордятся происхождением. В селе проводят национальные праздники, детская площадка оформлена в виде чума, а на крыльце клуба можно поучиться считать по-тофаларски.
Раньше в селе был один магазин, теперь – три. Скоропортящиеся продукты доставляют раз в неделю вертолетом. Этим же вертолетом прилетают и пассажиры – главное, чтобы была летная погода. Преимущественным правом посадки обладают местные жители, поэтому туристы, которые хотят долететь до Гутары из Нижнеудинска порой вынуждены ждать по две недели.
В селе построили новую школу-девятилетку, но число учеников в ней предсказуемо не превышает 60 человек. Есть фельдшерско-акушерский пункт с единственной медсестрой. Имеется аэродром, где садится Ми-8, но при необходимости может совершить посадку и Ан-2.
Жители села спокойны, миролюбивы, гостеприимны. Живут охотой, собирательством, рыбалкой. Держат огороды, строят теплицы, что в условиях высотности (почти 1000 метров над уровнем моря) является суровой необходимостью.
Однако, наступил день, когда мы попрощались с Гутарой. Ребята пошли дальше в горы, а я начал сплав по одноименной реке.
Она с первых же километров показала свой характер – шиверы, валы, прижимы, обливные камни. Сложности добавлял и высокий уровень воды. Однако первый порог – Бык – я прошел совершенно спокойно, поскольку рядом с ним есть широкая протока. И вот, пока я оглядывался на этот странный порог и пожимал плечами, меня внесло в следующее препятствие – Морскую яму. По описанию, её надо было проходить ближе к левому берегу, но я проморгал маневр, да и река была перегорожена кипящими бурунами. И вот, когда меня понесло на скалу, повинуясь какому-то наитию я успокоился и перестал грести. Поток стремительно вознёс меня на полутораметровую высоту и через секунду… отвел в сторону.
Впереди ждали Сопкольские шиверы и Гутарский порог. Честно говоря, натерпелся я страху в шиверах. Валы огромные, течение быстрое, много обливных камней (они появились из-за большой воды). Да тут еще заморосил дождь, сгустился туман и все препятствия появлялись в зоне видимости лишь за пятнадцать метров. К счастью, шиверу я прошел благополучно, а порог обошел по берегу, волоча пакрафт по прибрежным камням.
И какая же радость ждала меня парой километров ниже! На берегу появилась изба, а из ее трубы струился синий дымок. Весь мокрый, продрогший, я открыл дверь и увидел низко склонившегося над книгой пожилого тофалара в очках. Ничего не спрашивая, он подбросил дров в печку, и я блаженно стащил с себя мокрую мембрану…
Пока сохли вещи, я приготовил чай и разговорился с Юрием. Выяснилось, что до пенсии он работал в Гутаре с оленями, а сейчас сплавился ради рыбалки и через пару дней пойдет обратно в Гутару пешком. Юрий рассказал, какие препятствия меня ждут дальше и в какой следующей избе можно будет остановится.
Она оказалась весьма уютной – на нарах оленья шкура, на стенах декоративные поделки в национальном стиле. Возле избы охотник построил чум. Он не используется по прямому назначению – это скорее способ сохранения родовой памяти. Я набрал кедрача, жарко протопил печку, упал и проспал почти десять часов.
На следующий день река заметно успокоилась. Я заночевал в заброшенной избе, которая имела совершенно неприглядный вид: крыша текла, у печки отваливалась дверца, топчаны сгнили. Вышел в путь рано утром, однако, когда туман поднялся, голубого неба не увидел – надо мной сгустился дым от лестных пожаров в Якутии. Вообще-то он появился уже в первый день сплава, однако на третий день достиг апогея – на красное солнце можно было смотреть невооруженным глазом.
На обед я остановился у весьма «справной» избы, причем, меня вышла встречать ее хозяйка – Катя. Оказалось, что здесь есть уже кое-какие постройки и даже разбит огородик. Попив чаю и подарив Кате шоколадку, я отправился дальше. Через двадцать километров по её совету я причалил у другой избы, где меня на этот раз встретила Ольга – разрешила взять дров, и мы уютно посидели вместе у вечернего костра.
И вот наступил последний – четвертый день сплава. Я уже давно сплавляюсь не по Гутаре, а по Тагулу, в который она впала. На реке появились первые моторки – как деревянные, так и надувные. Яркие, «модные», с ревущими японскими моторами и… пустыми сигаретными пачками, плывущими после них по течению. И мне так горько стало. Вот это те самые люди, для которых привычно на ходу выбросить мусор из машины на трассу. И они не изменяют своим привычкам даже за рулем другого транспортного средства…
Впереди меня ждало последнее препятствие – Тагульские шиверы. На карте они обозначены как порог из четверых каскадов, однако даже в высокую воду на порог они не тянули и при умелом маневрировании были для пакрафта абсолютно безопасны.
А вот затем начались меандры. И для уставшего от сплава человека они оказались настоящей пыткой. Гребешь-гребешь, а по карте почт не продвигаешься вперед…
Однако, всё когда-нибудь кончается – кончился и мой сплав по Гутаре и Тагулу. Незадолго до впадения в Бирюсу я причалил возле автомобильного моста, позвонил по заранее полученному телефону и через полчаса меня уже везли на железнодорожную станцию в Тайшет.
И пусть красоты были скрыты дымом, я вернулся домой, тронутый до глубины души этим краем, этой тайгой и этими людьми, которые живут так далеко от цивилизации, но стараются сохранять единый темп жизни с нею.
Оно расположено глубоко в саянской тайге, и местные жители добираются сюда на вертолете (зимой открывается зимник, но путь по нему занимает 12 часов).
Мы – туристы – отправились в Гутару летом. Сначала поездом до Нижнеудинска, а там пересели в тентованный «Урал». Предполагалось, что мы будем трястись по грунтовой дороге 200 километров до прииска старателей, но судьба распорядилась иначе. Не пройдя и полпути «Урал» встал у переправы – слишком высокая вода. И мы почти сутки ждали, пока она спадёт. Затем проехали 15 минут до следующей переправы… и снова встали. Перед нами сгрудились бензовозы, которые тоже ждали спада воды.
Лишь через сутки мы тронулись в путь. Идущий впереди тяжелый бензовоз словно ледокол рассекал поток, а мы пристроились в нему как в кильватере.
Всё когда-нибудь кончается - закончилась и наша бесконечная тряска в нутре «Урала». Мы приехали на поляну возле ручья «Катышный», перетряхнули вещи и пошли в первый перевал.
Через девять километров встали на ночлег возле реки Мурхой. Утром часть группы стала собирать катамараны, а мы (обладатели пакрафтов) решили не рисковать и пошли искать брод. Мурхой и сам по себе довольно сложен, а уж по большой воде – тем более.
Первый брод прошли относительно спокойно, хотя порой стремительная вода поднималась выше бедра. Второй брод уже пришлось идти «таджикской стенкой» - и всё равно реке удалось сбить с ног нашего товарища. Дойдя до третьего брода, руководитель группы решил не рисковать, накачал пакрафт и одного за другим переправил нас на тот берег.
Шли мы тропой, и это облегчало путь. Но тропа была конной – и это его усложняло. Во многих местах она была разбита копытами в непролазную грязь. Тем не менее, всё когда-нибудь кончается – кончился и наш 25-километровый переход до Верхней Гутары.
Пришли мы туда уже в сумерках, а человек, который должен был нас встречать по субъективным причинам этого не сделал. И вот стоим мы – мокрые, измотанные, опустошенные – посреди незнакомого села в некоторой растерянности. Но тут проходящая мимо женщина спросила: «Ночлег нужен? Пойдемте ко мне» - и через пять минут мы оказались в уютном бревенчатом доме. Нам пятерым выдали две трехлитровые банки молока, тазик салата и булку свежеиспеченного хлеба. Это чудо гостеприимства трудно забыть и большое спасибо учительнице Ирине, которая нас приютила.
Когда мы подходили к Верхней Гутаре, я троллил товарищей, которые о ней мало знали, шутил: «Ну вот, еще немного и мы увидим огни уличного освещения, услышим гудки машин…». Каким же было мое удивление, когда вдалеке действительно замаячила цепь уличных огней! Оказывается, в этом году в дополнение к дизельгенератору (который давал ток по расписанию) в Гутаре построили солнечную электростанцию. И теперь свет в домах и на улицах есть всегда.
А самое главное – в селе появился спутниковый интернет, и Ирина щедро раздала нам его по wi-fi. Скорость, конечно, невысокая, однако черкануть пару строк в мессенджере можно.
Но следующий сюрприз нас ожидал днем. Оказывается, в Гутаре установили спутниковый таксофон, и он… бесплатный. Причем звонить можно не только по Иркутской области, но и в другие регионы. Чем мы тут же и воспользовались, набирая номера своих родных и близких.
Интересно, что бесплатный wi-fi можно было подключить и в центре села – возе почты. И этот пятачок стал местом концентрации местной детворы и молодежи, которые с увлечение «азалипали» в смартфоны. Я вспомнил свое удивление, когда по пути в Гутару нас нагнал караван каюров, ведущих лошадей в село. Пока мы разговаривали со старшим, двое подростков крутили в руках смартфоны. И я подумал: к чему они в таёжном селе? В игрушки играть или понтоваться? А оказалось, что уже более года их используют по прямому назначению (за исключением сотовой связи, конечно)
Теперь пару слов о Гутаре. Организовано село было молодой советской властью с целью сохранения малочисленной кочевой народности тофаларов. На сегодня ее чистокровных представителей почти не осталось, однако потомки бережно хранят свои корни и гордятся происхождением. В селе проводят национальные праздники, детская площадка оформлена в виде чума, а на крыльце клуба можно поучиться считать по-тофаларски.
Раньше в селе был один магазин, теперь – три. Скоропортящиеся продукты доставляют раз в неделю вертолетом. Этим же вертолетом прилетают и пассажиры – главное, чтобы была летная погода. Преимущественным правом посадки обладают местные жители, поэтому туристы, которые хотят долететь до Гутары из Нижнеудинска порой вынуждены ждать по две недели.
В селе построили новую школу-девятилетку, но число учеников в ней предсказуемо не превышает 60 человек. Есть фельдшерско-акушерский пункт с единственной медсестрой. Имеется аэродром, где садится Ми-8, но при необходимости может совершить посадку и Ан-2.
Жители села спокойны, миролюбивы, гостеприимны. Живут охотой, собирательством, рыбалкой. Держат огороды, строят теплицы, что в условиях высотности (почти 1000 метров над уровнем моря) является суровой необходимостью.
Однако, наступил день, когда мы попрощались с Гутарой. Ребята пошли дальше в горы, а я начал сплав по одноименной реке.
Она с первых же километров показала свой характер – шиверы, валы, прижимы, обливные камни. Сложности добавлял и высокий уровень воды. Однако первый порог – Бык – я прошел совершенно спокойно, поскольку рядом с ним есть широкая протока. И вот, пока я оглядывался на этот странный порог и пожимал плечами, меня внесло в следующее препятствие – Морскую яму. По описанию, её надо было проходить ближе к левому берегу, но я проморгал маневр, да и река была перегорожена кипящими бурунами. И вот, когда меня понесло на скалу, повинуясь какому-то наитию я успокоился и перестал грести. Поток стремительно вознёс меня на полутораметровую высоту и через секунду… отвел в сторону.
Впереди ждали Сопкольские шиверы и Гутарский порог. Честно говоря, натерпелся я страху в шиверах. Валы огромные, течение быстрое, много обливных камней (они появились из-за большой воды). Да тут еще заморосил дождь, сгустился туман и все препятствия появлялись в зоне видимости лишь за пятнадцать метров. К счастью, шиверу я прошел благополучно, а порог обошел по берегу, волоча пакрафт по прибрежным камням.
И какая же радость ждала меня парой километров ниже! На берегу появилась изба, а из ее трубы струился синий дымок. Весь мокрый, продрогший, я открыл дверь и увидел низко склонившегося над книгой пожилого тофалара в очках. Ничего не спрашивая, он подбросил дров в печку, и я блаженно стащил с себя мокрую мембрану…
Пока сохли вещи, я приготовил чай и разговорился с Юрием. Выяснилось, что до пенсии он работал в Гутаре с оленями, а сейчас сплавился ради рыбалки и через пару дней пойдет обратно в Гутару пешком. Юрий рассказал, какие препятствия меня ждут дальше и в какой следующей избе можно будет остановится.
Она оказалась весьма уютной – на нарах оленья шкура, на стенах декоративные поделки в национальном стиле. Возле избы охотник построил чум. Он не используется по прямому назначению – это скорее способ сохранения родовой памяти. Я набрал кедрача, жарко протопил печку, упал и проспал почти десять часов.
На следующий день река заметно успокоилась. Я заночевал в заброшенной избе, которая имела совершенно неприглядный вид: крыша текла, у печки отваливалась дверца, топчаны сгнили. Вышел в путь рано утром, однако, когда туман поднялся, голубого неба не увидел – надо мной сгустился дым от лестных пожаров в Якутии. Вообще-то он появился уже в первый день сплава, однако на третий день достиг апогея – на красное солнце можно было смотреть невооруженным глазом.
На обед я остановился у весьма «справной» избы, причем, меня вышла встречать ее хозяйка – Катя. Оказалось, что здесь есть уже кое-какие постройки и даже разбит огородик. Попив чаю и подарив Кате шоколадку, я отправился дальше. Через двадцать километров по её совету я причалил у другой избы, где меня на этот раз встретила Ольга – разрешила взять дров, и мы уютно посидели вместе у вечернего костра.
И вот наступил последний – четвертый день сплава. Я уже давно сплавляюсь не по Гутаре, а по Тагулу, в который она впала. На реке появились первые моторки – как деревянные, так и надувные. Яркие, «модные», с ревущими японскими моторами и… пустыми сигаретными пачками, плывущими после них по течению. И мне так горько стало. Вот это те самые люди, для которых привычно на ходу выбросить мусор из машины на трассу. И они не изменяют своим привычкам даже за рулем другого транспортного средства…
Впереди меня ждало последнее препятствие – Тагульские шиверы. На карте они обозначены как порог из четверых каскадов, однако даже в высокую воду на порог они не тянули и при умелом маневрировании были для пакрафта абсолютно безопасны.
А вот затем начались меандры. И для уставшего от сплава человека они оказались настоящей пыткой. Гребешь-гребешь, а по карте почт не продвигаешься вперед…
Однако, всё когда-нибудь кончается – кончился и мой сплав по Гутаре и Тагулу. Незадолго до впадения в Бирюсу я причалил возле автомобильного моста, позвонил по заранее полученному телефону и через полчаса меня уже везли на железнодорожную станцию в Тайшет.
И пусть красоты были скрыты дымом, я вернулся домой, тронутый до глубины души этим краем, этой тайгой и этими людьми, которые живут так далеко от цивилизации, но стараются сохранять единый темп жизни с нею.
