Согласно ч. 5 ст. 14 Закона о цифровых активах, физическим и юридическим лицам запрещается принимать цифровую валюту за товары, работы или услуги.
Однако, руководствуясь определением цифровой валюты, она уже может быть принята в качестве средства платежа.
То есть на сегодняшний день существует противоречие в части возможности использования криптовалюты в качестве платежного инструмента. И нельзя однозначно сказать о запрете использования криптовалюты как средства платежа.
Стоит отметить, что в Законе о цифровых активах для целей, например, антикоррупционного, антиотмывочного законодательства, исполнительного производства, цифровая валюта определена в качестве имущества. Так, на сегодняшний день цифровая валюта представляет собой некое цифровое обозначение — информацию, носящую имущественный характер, то есть виртуальную валюту.
Одно из первых разбирательств в России, связанных с криптовалютой, — так называемое дело Царькова. В 2018 году Девятый арбитражный апелляционный суд в г. Москве признал возможность включения криптовалюты в конкурсную массу на основании ее отнесения к категории иного имущества.
Имеющаяся немногочисленная судебная практика по уголовным делам формирует аналогичный подход к определению цифровой валюты. В основной своей массе такие дела связаны с признанием криптовалюты предметом преступлений в сфере экономики (предметом преступлений против собственности), поскольку именно квалификация содеянного во многом зависит от возможности отнесения криптоактивов к имуществу.
Так, районный суд г. Чебоксары признал фигуранта виновным в покушении на мошенничество в связи с тем, что тот требовал биткоин, эквивалентом почти 3 млн за недостоверную информацию о планируемом убийстве.
Интересен приговор Октябрьского районного суда г. Тамбова. Согласно материалам дела, злоумышленник из корыстных побуждений с целью хищения чужого имущества, путем обмана и злоупотребления доверием, используя мобильный телефон, вступил в переписку с потерпевшим. В ходе общения преступник договорился с ним о покупке криптовалюты в сумме 0,03875392 ВТС, заранее не собираясь оплачивать криптовалюту деньгами.
Он отправил на номер мобильного телефона потерпевшего СМС-сообщение якобы о зачислении 20 тыс. руб. на указанный счет, рассчитывая на то, что тот примет данное сообщение за отправленное от банка. Потерпевший перевел на криптокошелек злоумышленника криптовалюту в размере 0,03875392 ВТС. Суд пришел к выводу о том, что действия подсудимого необходимо квалифицировать по ч. 2 ст. 159 УК, указав на совершение мошенничества в форме хищения чужого имущества при завладении криптовалютой. Таким образом, суд отнес цифровую валюту к имуществу, а не к денежным средствам.
К аналогичному выводу пришел Сургутский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа, указав, что Ш. и О. вступили в предварительный преступный сговор с целью хищения чужого имущества, а именно BTC-e кодов Фигуранты дела были признаны виновными по ч. 3 ст. 272, ч. 3 ст. 159 УК (приговор от 13.11.2017 по делу № 1-762/2017).
Еще в одном случае несколько злоумышленников были осуждены по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК, а один из них — также по ч. 2 ст. 325 УК. Находясь под давлением, жертва перевела им криптовалюту на сумму 55 млн руб, которую суд признал иным имуществом, поскольку именно оно является предметом хищения согласно ст. 158 УК и включил ее в причиненный материальный ущерб.
Таким образом, в настоящее время судебная практика, связанная с признанием криптовалюты имуществом, находится на этапе формирования. Ущерб, который причиняется потерпевшему в результате совершения преступлений с криптовалютой, однозначно имеет место. Но есть ли у потерпевшего право на судебную защиту своих требований?
Однако, руководствуясь определением цифровой валюты, она уже может быть принята в качестве средства платежа.
То есть на сегодняшний день существует противоречие в части возможности использования криптовалюты в качестве платежного инструмента. И нельзя однозначно сказать о запрете использования криптовалюты как средства платежа.
Стоит отметить, что в Законе о цифровых активах для целей, например, антикоррупционного, антиотмывочного законодательства, исполнительного производства, цифровая валюта определена в качестве имущества. Так, на сегодняшний день цифровая валюта представляет собой некое цифровое обозначение — информацию, носящую имущественный характер, то есть виртуальную валюту.
Одно из первых разбирательств в России, связанных с криптовалютой, — так называемое дело Царькова. В 2018 году Девятый арбитражный апелляционный суд в г. Москве признал возможность включения криптовалюты в конкурсную массу на основании ее отнесения к категории иного имущества.
Имеющаяся немногочисленная судебная практика по уголовным делам формирует аналогичный подход к определению цифровой валюты. В основной своей массе такие дела связаны с признанием криптовалюты предметом преступлений в сфере экономики (предметом преступлений против собственности), поскольку именно квалификация содеянного во многом зависит от возможности отнесения криптоактивов к имуществу.Так, районный суд г. Чебоксары признал фигуранта виновным в покушении на мошенничество в связи с тем, что тот требовал биткоин, эквивалентом почти 3 млн за недостоверную информацию о планируемом убийстве.Интересен приговор Октябрьского районного суда г. Тамбова. Согласно материалам дела, злоумышленник из корыстных побуждений с целью хищения чужого имущества, путем обмана и злоупотребления доверием, используя мобильный телефон, вступил в переписку с потерпевшим. В ходе общения преступник договорился с ним о покупке криптовалюты в сумме 0,03875392 ВТС, заранее не собираясь оплачивать криптовалюту деньгами.Он отправил на номер мобильного телефона потерпевшего СМС-сообщение якобы о зачислении 20 тыс. руб. на указанный счет, рассчитывая на то, что тот примет данное сообщение за отправленное от банка. Потерпевший перевел на криптокошелек злоумышленника криптовалюту в размере 0,03875392 ВТС. Суд пришел к выводу о том, что действия подсудимого необходимо квалифицировать по ч. 2 ст. 159 УК, указав на совершение мошенничества в форме хищения чужого имущества при завладении криптовалютой. Таким образом, суд отнес цифровую валюту к имуществу, а не к денежным средствам.
К аналогичному выводу пришел Сургутский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа, указав, что Ш. и О. вступили в предварительный преступный сговор с целью хищения чужого имущества, а именно BTC-e кодов Фигуранты дела были признаны виновными по ч. 3 ст. 272, ч. 3 ст. 159 УК (приговор от 13.11.2017 по делу № 1-762/2017).
Еще в одном случае несколько злоумышленников были осуждены по п. «б» ч. 3 ст. 163 УК, а один из них — также по ч. 2 ст. 325 УК. Находясь под давлением, жертва перевела им криптовалюту на сумму 55 млн руб, которую суд признал иным имуществом, поскольку именно оно является предметом хищения согласно ст. 158 УК и включил ее в причиненный материальный ущерб.Таким образом, в настоящее время судебная практика, связанная с признанием криптовалюты имуществом, находится на этапе формирования. Ущерб, который причиняется потерпевшему в результате совершения преступлений с криптовалютой, однозначно имеет место. Но есть ли у потерпевшего право на судебную защиту своих требований?
