- Специальный корреспондент
Вначале был сценарий. Назывался он тоже “Чучело”. Сочинил его писатель Владимир Железников в 1973 году: “Это была история моей родной племянницы из Нижнего Новгорода. Она взяла на себя чужую вину, и одноклассники ее затравили, а учитель, который должен был во всем разобраться, слег с инфарктом. Она мучилась несколько недель, пока правда не выплыла наружу”.
В Госкино сценарий завернули — фашиствующих ребятишек, сжигающих на костре чучело своей одноклассницы, в СССР тогда быть не могло. Железников переписал сценарий в повесть. Она вышла в журнале “Пионер” под безликим названием “Всего несколько дней”. Вскоре писателю позвонил Ролан Быков.
Сюжет.
В шестом классе провинциальной школы появилась новенькая. Внучка городского сумасшедшего, скупающего старые картины. Ее сразу нарекли Чучелом — по аналогии с дедушкой. В осенние каникулы класс не поехал на экскурсию в Москву. Кто-то стуканул учительнице о прогуле урока. Понятно, кто виноват, — Чучело. Она и сама призналась в этом. И невдомек не знающим жалости шестиклашкам, что девочка не ябеда — она влюблена. И прикрывает предательство своего избранника Димочки Сомова — подлеца и труса.
Подбор актеров.
На роль главной героини - Лены Бессольцевой Ролан Быков отсмотрел около 17 тысяч девочек со всего Союза: по 200–300 в день. Позже он сказал: «Все мои героини были в первой тысяче. Изменилось время. И у чистоты, которую я искал, изменилось лицо. Я это не сразу понял». Кристину Орбакайте он сначала отверг. Увидев её фотопробу, Быков заявил: «Да ей с такой губой только ротой солдат командовать!». Режиссер искал наивную девочку, с широко распахнутыми глазами, ангельским личиком, обрамленным белокурыми локонами, а потом пришел к выводу, что современная героиня должна быть другой, более волевой: чистоту надо защищать. И вернулся к Кристине. Кинопроба длилась всего 4 минуты.
Главного героя — Диму Сомова — искали мучительно долго. Уже утвердили Филиппа Янковского, но тот неожиданно отказался. Поговаривали, что знаменитые родители не хотели начинать актерскую карьеру сына с отрицательного персонажа. Дмитрий (Митя) Егоров — тоже из “золотой” молодежи. Единственный сын космонавта Егорова и кинозвезды 60-х Натальи Кустинской, обаятельной милиционерши из кинофильма “Три плюс два”.
— Мамин знакомый, второй режиссер “Чучела” Александр Хайт, заприметил моего школьного приятеля, — вспоминает Дмитрий, — пригласил его на пробы. А я составил компанию. На свою голову. Честно говоря, особого желания сниматься не было — герой мой малосимпатичный.
Антипод Чучела — несгибаемая Железная Кнопка. Она заправляла школьной бандой, преследующей Лену Бессольцеву. Пуленепробиваемая малышка со взглядом Павки Корчагина: “Предателям нет прощенья. Живешь не по правде — расплата”. Сама маленькая актриса — Ксюша Филиппова, домашняя девочка с Чистых прудов — до съемок никогда не выезжала одна за пределы МКАД. Оказавшись в Калинине, на натурной съемке, сразу поставила режиссеру ультиматум: хочу к маме, если не отпустите — уеду сама.
— Два часа меня Быков убаюкивал. Загипнотизировал, как удав кролика, так и пришлось сниматься, — смеется Ксения. — Конечно, в жизни я не была такой категоричной, как моя Железная Кнопка. Хотя в школе новичков, бывало, и изводила. Так что мой скрытый максимализм Быков подметил верно
Роль дедушки Лены Ролан Быков предлагал отцу Елены Санаевой актеру Всеволоду Санаеву, своему тестю. Но у них что–то не заладилось в отношениях. Себя Ролан Антонович тоже рассматривал вполне достойным кандидатом на эту роль.
Но первая же проба Юрия Никулина затмила всех остальных. Ветеран Великой Отечественной войны, прошедший все ее дороги от горестного сорок первого до победного сорок пятого, Юрий Владимирович в фильме играет опыт и мудрость своего поколения.
Съемки.
В начале осени 1982 года ребят вывезли в Калинин, на натуру. Однако город киношников не принял. Местные пацаны пообещали излупить малолетних артистов.
На пятый день съёмок в Калинине Кристина сломала левую руку, когда, выбегая из кадра, упала на лестнице. Это был кадр из сцены, где Дима и Лена с чемоданами в руках убегают от класса. В детской областной больнице Калинина ей наложили гипс, который никак нельзя было оставлять на виду, и поэтому в развалины старинного дома, где ребята зажали Сомова (эта сцена снималась следующей), Лена прибегает с намотанным на руку зелёным шарфом, которым ей затем завязывают глаза. С гипсом Кристина ходила 2 недели, и именно на один из этих дней пришёлся тот, когда Алла Пугачёва, почувствовав неладное, приехала на съёмки без предупреждения и застала свою дочь в больнице с гипсом на руке. Сославшись на прогулку по парку, она вывела Кристину из больницы и попыталась склонить к побегу со съёмочной площадки, но та отказалась.
По воспоминаниям членов съёмочной группы, Кристина вела себя отнюдь не как дочь знаменитой певицы. И хотя она не рыдала над судьбой Лены Бессольцевой по ночам в подушку, она никогда не спорила с Быковым и делала всё именно так, как он просил. Взбунтовалась Кристина лишь однажды: когда Лена по сюжету отстригает свои косы. Сначала она согласилась отрезать свои настоящие волосы, но потом в последний момент поменяла своё решение. Основным аргументом было: «Мама не разрешила!»
Быков и Кристина пришли к компромиссу, по которому девочка согласилась коротко остричь свои волосы (это для сцены, где Лена отстригает косы), а затем на неё надевали специальный парик, который на Кристину перед каждым съёмочным днём натягивали в течение трёх часов.
«В одиннадцать лет не задумываешься над тем, как тебя снимают, или что о тебе напишут в прессе, - вспоминала Кристина Орбакайте, - Я не переживала за свою героиню, и даже не очень то ее жалела. Я просто делала то, что от меня требовал Ролан Быков. Нас было человек двадцать детей. Мы смеялись, ели мороженое, заводили детские романы. И вдруг команда режиссера: «Так, ты сейчас идешь вперед, а вы через некоторое время догоняете ее и бьете…» Перед важными сценами Быкову иногда приходилось меня изолировать – я смешливая, а нужно было плакать»
Выход фильма на экран.
Еще до выхода фильма на экраны Ролану Антоновичу потребовались мужество и стойкость. Невозможно подсчитать количество разных комиссий на Мосфильме по поводу снимающейся ленты «Чучело». Фильм оказывался жестче и беспощаднее сценария. Это вызвало споры и целую волну критики. Быкова упрекали в избыточном изображении детской жестокости. Прессинг на его работу был мощным, как никогда. Все нападки коллег были только репетиций перед настоящей схваткой, которой произошла, когда картина вышла на всесоюзный экран. Сначала буквально взорвались газеты: огромные статьи, подписанные известными именами, выходили с обличительными заголовками. На «Мосфильм» и в ЦК КПСС приходили письма с требованием посадить режиссера лет на пять, чтобы он одумался.
Трудовые и педагогические коллективы требовали, чтобы Ролан Быков приехал к ним и ответил, где он видел настолько жестоких детей и зачем он сделал эту картину. И он приезжал. И рассказывал, что снимал «Чучело», как заказ времени и заказ совести. И у него уже есть опыт, когда все ополчились на него за фильм «Айболит–66». А через несколько лет картину приняли. И поняли. Просто есть фильмы, которые опережают свое время. И надо чтобы зритель вырос и изменился. И «Чучело» именно такой фильм, убеждал Ролан Антонович своих зрителей. Но в то время смирить два противоположных лагеря было невозможно. Только в 1986 году фильм получил Госпремию СССР.
Но при этом картина «Чучело» неплохо продавалась на мировых кинорынках. Фильм закупили в Европе и Америке. Во Франции около года искали актеров для дублежа, чтобы сохранить интонацию оригинала. В США после премьеры зрители подходили к режиссеру со словами:
— В фильме все как у нас. У нас такие же проблемы!
Зарубежные кинокритики писали, что этот советский фильм выходит за пределы обычного уровня. Это картина крупного масштаба, в которой решаются общечеловеческие вопросы мирового порядка. И, кстати, обращали они внимание, это большая редкость, чтобы подростки так естественно и мощно играли в кино.
Единственное, что Ролан Быков привнес в повесть от себя — это оркестр военной музыкальной школы. Ролан Антонович сам исполнил роль дирижера–офицера этого оркестра. Это был символичный образ, потому что и у дирижера оркестра, и у режиссера фильма была одна невероятно трудная задача: не допустить ни одной фальшивой ноты.
