Арабская сказка

Собака · 15/10/16

В одном большом городе на постсоветском пространстве жил мой знакомый по имени Вадим Николаевич. В то время, когда большая часть страны становилась либо торгашами, либо рэкетирами, у Вадима Николаевича была редкая и непопулярная профессия ученого-орнитолога. Ввиду того, что орнитологи в нашей стране очень востребованы и получают астрономические зарплаты, мой приятель жил в шикарной двенадцатиметровой комнате в общежитии на окраине, ездил на работу на общественном транспорте и частенько покупал кое-что для проектов родной Академии наук. Со своей огромной зарплаты, естественно. У богатых свои причуды.

Интересная жизнь была у отечественного орнитолога. Ездил он по лесам окрестным, считал пичуг всяких, зябликов, да скворцов, а раз в год погружался вместе с товарищами на ржавую баржу и спускался по чудесной реке Припять, по дороге глотая препараты от радиации и мимоходом ведя учет популяций редких птиц. Назывался этот кошмар научной экспедицией. А об обеспечении данного мероприятия скажет тот факт, что однажды бравые сотрудники правопорядка приняли профессоров и доцентов за группу заблудившихся бомжей и чуть не проводили их в места не столь отдаленные.

Как-то затосковал Вадим Николаевич. То ли от того, что деньги кончились, а до зарплаты ещё неделя, то ли жена запилила, что скоро зима, а у неё только туфли летние из обувки. Пошел Вадим Николаевич на почту и выложил в зарождающемся Интернете свое резюме. Мол, доцент орнитологии, научные работы, все умею. И стал ждать.

По старинной русской традиции ждал долго. И до сих пор ждал бы, да звезды сошлись.

В описываемое время на другом конце земли в Северной Африке жил один шейх. Были у шейха нефтяные вышки, коллекция истребителей и роллс-ройсов, гарем из девушек с обложки известного журнала. Но не было в жизни счастья. Что делает мужик, когда счастья нет? Правильно – на рыбалку идет или на охоту. Была и у шейха такая отдушина. Начиная с пророка Мухаммеда, предки его владели знаменитыми на всю Африку угодьями и занимались соколиной охотой. Охотились в основном на дроф. Дрофа – это такой маленький страус, кто не знает.

Так вот, выезжает однажды шейх на охоту со своим любимым соколом стоимостью как «Майбах» последней модели. Ездит, ездит, а навстречу ему ни одной дрофы не попадается. Слуги волнуются, шейх расстраивается, даже любимый рысак чистокровный загрустил. Так и проездили весь день впустую.

Вечером шейх сокола слуге отдал, вызвал помощника и в лучших традициях советской армии распорядился:

- Выяснить причину отсутствия птиц и устранить!

Иначе – хана помощнику! Жаль, не пятнадцатый век на дворе, голову бы пригрозил отрубить. А так, только уволить пообещал. А у помощника дети малые. И три жены. И ещё одна женщина в Тель-Авиве.

Помощник согнулся в поклоне и побежал искать, на кого стрелки перевести. Залазит в Интернет, ищет резюме орнитологов.

- Джон Смит, институт орнитологии США, штат Оклахома. Услуги – сто тысяч долларов в месяц.

«Дорого», - думает помощник. И ищет дальше.

- Курт Вайсмюллер, институт орнитологии ФРГ, Мюнхен. Услуги – восемьдесят тысяч евро месяц.

«Блин, и этот дорого просит», - расстраивается помощник.

И тут взгляд его останавливается на следующем резюме:

- Вадим Николаевич Петров, Академия Наук бывшего СССР, доцент. Буду работать за еду.

- То, что нужно! – торжествует помощник.

Когда Вадиму Николаевичу позвонили из Африки, он сначала решил, что это розыгрыш такой. Но помощник шейха был очень убедителен. Выслал авансом десять тысяч долларов, и приглашения от самого шейха. Вадим Николаевич собрал команду коллег, простился с женой и поехал проблему потомков Мухаммеда решать.

Команда отечественных орнитологов провела в Северной Африке почти полгода. Больше всего Вадима удивляло, что там бывало очень холодно. Ездили они в Марокко, забирались на какое-то горное плато, так вездеходы в снегу застряли.

Местные жители порадовали ученых. В первую очередь тем, что сначала пытались у белых гяуров что-нибудь стащить. И стащили. Потом узнали, чьи они гости, и все принесли обратно. Выстиранное и аккуратно выглаженное. Потому что, хоть и двадцать первый век на дворе, в своих землях шейх и руку отрубить может.

Ещё Вадима удивляли охотничьи домики шейха. Стоит посреди пустыни сарай из песчаника сложенный, четыреста лет ему. А внутрь заглянешь – тут тебе и плазменный телевизор на полстены, и мраморная отделка, и диваны кожаные, и бассейн с пресной водой прямо в центре. Ученые в этих домиках жили и с тоской свои общежития вспоминали.

За полгода Вадим сумел все наладить. Обустроил несколько ферм, на которых молодняк дроф выращивали и в пустыню выпускали. Узнал причину исчезновения птиц.

Оказывается, рядом с охотничьими угодьями шейха местные крестьяне овец пасли. А у дроф гнезда на земле. Овцы ногами топали, птиц пугали, яйца топтали. Шейх проблему решил просто – купил землю у крестьян и запретил там всяческий выпас, выгул, разведение костров и приготовление шашлыков. И слугам приказал стрелять в нарушителей без предупреждения.

Через полгода шейх снова с любимым соколом на охоту выехал. И на этот раз с богатой добычей вернулся. Обрадовался. Наградил помощника верного и ученых неверных. Визитку свою дал и посоветовал обращаться, если что.

После окончания своих африканских приключений вернулся Вадим Николаевич на родину. Да так там сейчас и живет. На гонорар, полученный от шейха, купил в нашем городе квартиру, компьютер в родной Университет, остатки вложил в развитие какого-то собственного проекта. То ли зябликов считает, то ли зимородков. Продолжает ездить на работу на автобусе и продвигать отечественную науку.

Кто-то скажет – дурак, кто-то скажет – патриот. Не мне решать.

А дабы не обвинили читатели сказочника в котоламповости, вот вам вагон пруфов фотографических.